Роза поднималась на свой пятый этаж в надежде на то, что мама спит, и ей удастся избежать очередной нотации. Сегодня был не очень хороший день, а точнее, вечер. На работу позвонила подруга Марина и пригласила в гости. Просто так, без повода. Но Роза знала: что-то затевает ее бывшая одноклассница и не ошиблась.
Пришлось позвонить маме, придумать день рождения Марины и сказать, что она задержится. Попросила ее не ждать, чтобы ложилась спать и не беспокоилась. Но мама есть мама, с ней так легко не договориться. Поэтому она тяжело вздохнула в трубку и сказала:
— Все равно дождусь, дочь, ты же знаешь.
Роза глянула на экран телефона: половина двенадцатого. Да, если не спит, то будут слезы, упреки, расспросы. И что рассказать? Что Маринка пригласила гостей (хотя это неправда), а среди них был Эдик Миронов? Он один и присутствовал на этой встрече, ну не считая Маринкиного мужа, конечно.
Маринка разыскала Миронова одной ей известными путями. Вспомнила, что тот когда-то был влюблен в Розу. Оказалось, что Эдик овдовел около года назад, живет один за городом, в своем доме. Вот и решила столкнуть их снова. А что? Два одиночества, вдруг и выйдет что-то?
Не вышло. Во-первых, Эдик изменился не в лучшую сторону. Как-то погрузнел, пообтрепался. Раньше спортом занимался, а сейчас вряд ли уж. Да и на Розу хоть и смотрел с интересом, но при этом битый час рассказывал о своей бывшей жене. Хорошая была женщина, хозяйка, умница. Умерла только рано.
Потом они вместе сели в такси, он довез ее до дому, а сам в свой загород поехал. Телефонами они обменялись. Но при этом Эдик сказал:
— Позвоню после годовщины жены. Встретимся, поболтаем.
Роза не ответила ни да, ни нет, интереса не проявила. И маме этого рассказывать она не будет. Зачем ее тревожить лишний раз.
Наконец она добралась до своего пятого этажа, тихонько подошла к двери, отперла замок и вошла в прихожую, не включая свет. Осталось только раздеться и прошмыгнуть в свою комнату.
— Роза! – услышала она голос мамы и тут увидела полоску света под ее дверью. Не спит…
— Ну что, мам? – спросила она, приоткрыв дверь. – Просила же тебя не ждать.
— Что значит «не ждать»?! Разве я усну, когда ты шляешься по ночам. Одна! Что я должна была думать?
— Что я приеду на такси. Ну в конце концов, могу я к подруге сходить, мама! – Роза вспылила.
Тогда в ход пошли козыри: мама вспомнила про отца, надавила на больное.
— Как ты разговариваешь с матерью? Правильно отец говорил, царство ему небесное, избаловали мы тебя. Хорошо, что он этого не слышит, — голос дрогнул, на глаза набежали слезы.
— Ну мам, не расстраивайся. Я же тебя предупредила, что приду позже. Правильно?
Роза уже сидела рядом и обнимала маму за плечи.
— А соседи что подумают? Что ты шатаешься по ночам, наплетут сплетен, мне выговаривать начнут!
«Господи, как достал уже этот цирк», — подумала Роза и тут услышала:
— Давление мне померяй. Подскочило опять, небось…
Роза сходила в кухню, достала из шкафчика тонометр, вернулась и аккуратно надела маме на руку манжетку. Смерила давление, затем вытерла платочком ее слезы и сказала:
— Твое обычное давление, не повышено. Давай ложись. Молочка теплого принести тебе?
— Не надо, — ответила мама, — в туалет схожу и спать. И ты ложись.
— В кухне запашок неприятный, — сказала Роза. – Мусорное ведро нужно вынести.
— Нельзя на ночь глядя! А то ты не знаешь…
— Мама! Ну развоняется же к утру. Я быстренько.
Роза взяла ведро, накинула старый плащ, переобулась и вышла из квартиры. А мама подошла к окну. Она стояла и смотрела, как ее поникшая, с взъерошенными волосами дочь, которой скоро исполнится сорок, бредет через двор к мусорному контейнеру.
Ветер треплет полы плаща, на ногах шлепанцы. Она смотрела на нее, и сердце сжималось от жалости. Ведь Роза всю себя посвятила ей, и где же ее личная жизнь? Где семья, муж, дети?
Пожилая женщина отошла от окна и накапала себе валерьянки.
Продолжение в первом комментарии
